СТАЛИНГРАД НА ДОНУ

Июньским днем 1942 года на военном аэродроме под Полтавой встречали высоких гостей. Сюда прибыл верховный главнокомандующий вермахта Адольф Гитлер. В штаб-квартире южной армейской группировки на столах уже разложили карты. Ее командующий генерал-фельдмаршал фон Бок стал докладывать о планах летнего наступления своих армий. В речи зазвучали новые географические названия:

"Достичь реки Дона от Новой Калитвы до Воронежа".

"Главное наступление танковых армий в район южнее Россоши на прорыв фронта между Донцом и Доном в направлении Миллерово".

"Окружить силы русских, стоящие между Ростовом и северо-западнее Старобельска, Миллерово".

Не вдаваясь в детали предстоящих боевых операций, обсуждение подытожил фюрер:

"Русские силы истощились в боях и зимой, и весной. При этих обстоятельствах необходимо и возможно в этом году привести войну на востоке к решающему исходу. Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно, основательнее разбив русские силы... Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен прекратить войну... Для защиты фланга продвигающихся на Кавказ сил мы должны в излучине Дона продвинуться как можно дальше на восток..."

Командующий 6-й армии генерал танковых войск Фридрих Паулюс молча стоял в стороне. Его час настанет на следующей встрече генералов с Гитлером. Состоится она в Виннице, в сентябре, и речь пойдет о Сталинграде.

А в Полтаве, наскоро перекусив в офицерском казино, Фюрер поспешил улететь в свое "волчье логово" – в Восточную Пруссию. Хотя задержаться ему здесь стоило бы. Рукой ведь подать к исторической достопримечательности – месту сокрушительного разгрома шведов предками этих же русских.

История же повторялась.

Конница, только теперь бронированная и наколесная, неукротимыми лавинами хлынула в донскую степь. Остановилась она на крутых холмах, изножье которых омывала речная вода. Тут застынет линия фронта. Враг основательно укрепит ее, сделает неприступной эту природную крепость. В окопах и траншеях немцев сменят союзники – венгры-мадьяры и итальянцы. На многие километры берега незримо ощетинятся штыками, стволами автоматов, пулеметов, пушек.

Если здесь шли бои местного значения, то новая Полтава разворачивалась у стен, вернее, в самом Сталинграде, на Волге.

"Ни шагу назад!" – так прозвучал знаменитый приказ Сталина, наркома обороны, №227 от 28 июля 1942 года. "Враг бросает на фронта все новые силы и, не считаясь с большими для него потерями, лезет вперед.., опустошает и разоряет наши города и села, насилует, грабит и убивает советское население. Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа... Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь.., половину Воронежа.

...Отступать дальше – значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину".

В декабре 1942 года залп пушек на Дону весенним громом возвестит о наступлении Советской Армии. Кто бы в то зимнее утро мог подумать, что это и есть начало пути к желанной победе, что уже открыта дорога к самому Берлину.

На Воронежский фронт приедут представители Ставки генералы Георгий Жуков и Александр Василевский. С их участием будет проработана Острогожско-Россошанская операция. Историки ее назовут блистательной – Сталинградом на Дону. Советские войска меньшими силами возьмут в окружение большую группировку противника, перевес обеспечит смелое решение о сосредоточении войск в местах прорыва. "Котел" рассекут дополнительными целенаправленными ударами, тем самым внесут разлад в действия фашистов. Лишь немногие смогут вырваться из "мешка", в котором оказались по две немецких и венгерских, а также четыре итальянских дивизий.

В той боевой обстановке смелое и очень верное решение принял командир 106-й танковой бригады гвардии полковник Иван Алексеев. Прорвав вражеские порядки, его танкисты, входившие в 12-й корпус третьей танковой армии П.С. Рыбалко, первыми вспороли вражеский тыл. Соседи поотстали, а им надлежало брать фашистский аэродром под Россошью, с которого белым днем немецкие летчики могли бы легко остановить наступавших: танки в снегах, кавалеристы – прекрасная мишень. Хотя бригаде Алексеева предписывалось через Лизиновку двигаться в сторону Ольховатки, Иван Епифанович атаковал с ходу Россошь. Знал, что вражьей силы в городке скопилось немало. Знал, что бой ждет неравный. Надеялся на внезапность нападения – в глубоком тылу фашисты спокойны.

Так и вышло.

Горстка храбрецов сковала силы врага, пожертвовав собой. "Бежал быстрее лани" генерал Наши вместе со своим штабом итальянского альпийского корпуса. Подоспевшие пехотные батальоны, танкисты без больших потерь освободят Россошь.

Звание Героя Советского Союза будет присвоено Ивану Алексееву. Посмертно.

Схоже разгромили немецкие штабы, обосновавшиеся в селе Жилино. В бою был убит командир танкового корпуса генерал-лейтенант Вандель.

Так в первые дни наступления обезглавили вражеские подразделения. Противник метался в глубоких снегах от селения к селению, как загнанный зверь. Толпами выходили сдаваться в плен.

То была победа. Первая в далеком пути от Дона к Берлину. Танкистам армии Павла Семеновича Рыбалко она останется надолго памятной. В повести русского писателя Леонида Леонова "Взятие Великошумска", написанной с "живого листа" Киевско-Житомирской операции, есть упоминанье о Россоши – "если шепнуть это слово вовремя, на ухо обессилившему товарищу, оно удваивало отвагу, воскрешало..."

Петр ЧАЛЫЙ, собкор "Коммуны".

"Россошь", 2003 год. №2.